заявка от Seo Youngho

lee hwitaek, amber liu, bang yongguk ли хвитэк, эмбер лю, бан ёнгук hui, amber, guk Профессия в реальности pentagon’s member, f(x)’s member, b.a.p’s member

• ХАРАКТЕР/БИОГРАФИЯ/ВЗАИМООТНОШЕНИЯ •

even when I fall and h  u  r  t myself, i keep running toward my d  r  e  a  m
[float=left]
the neighbourhood – r.i.p 2 my youth
name: hui, position: guitarist[/float]

мы слишком разные. ты, чёрт возьми, слишком другой. тем не менее твои слова не проходят мимо меня, а, кажется, врезаются, впиваются намертво: я стараюсь не просто слышать тебя, а слушать. потому что мне действительно это важно. твоё мнение. твой совет, пусть и кинутый в мою сторону привычным безразлично-холодным тоном, но с лёгкой усмешкой на губах. потому что я, не способный уступать и прогибаться под кого бы то ни было, упрямо стоящий лишь на своём, в кои-то веки действительно сломался о чьё-то весомое «но». надеюсь, ты гордишься этим, ли хвитэк?
первое время я не знал о тебе ровным счётом ничего. ни кто ты, ни из какой семьи, ни о твоих отношениях с окружающими. только имя, которое не говорило мне ни о чём. стены академии свели нас впервые в мои восемнадцать, когда казалось, что жизнь – это либо чёрное, либо белое. тот лестничный пролёт в общежитии, всегда пустующий, был исключительно моим местом, где, отвлекаясь от всего на свете, я не думал о том, насколько мерзко быть «выродком» и «позором». я просто играл. перебирал замотанными пластырем пальцами струны гитары, пока никто меня не слышит. может, я действительно не хотел, чтобы меня слышали? ты когда-нибудь думал об этом? но, кажется, не в тот раз, когда тихо сказанное «красиво» выдёргивает меня из собственных мыслей. что ты делал там, зачем проходил мимо, – меня не интересовало. но какого чёрта ты привязался ко мне, тому самому со ёнхо, с которым связываться ради сохранения собственной репутации никогда не стоит?
позже, смеясь среди разбросанного барахла на полу в душной комнате мужского общежития, гоняя по кругу нирвану и пытаясь построить грандиозные планы на будущее, ты признаешься, что тебе плевать – плевать на всё, что говорили, говорят и будут говорить обо мне, тебе плевать, действительно, потому что  ты точно так же хочешь жить ради своей собственной мечты – музыки. несколько классов музыкальной школы, бесконечно скучные уроки по сольфеджио, вокал, надоедливые родители. ты не раз твердил о том, что всё это – не то. тебе действительно нужна свобода. свобода, которую ты каким-то образом уловил во мне и решил зацепиться за неё. я не верю никому, хвитэк , но почему-то тебе – хочется.
ты действительно думаешь, что рано или поздно нам удастся собрать целую группу, рвануть далеко и надолго, взорвать сцены и чужие сердца. на тебе – гитара, на мне – бас. лирику мы делим пополам, уверенные в том, что совместные усилия дадут нечто по-настоящему прекрасное.
иногда мне кажется, что мы словно инь и ян. во мне – бесконечная стихия, сжигающая изнутри абсолютно всё, в тебе – нужная мне сталь и сдержанность. ты удерживаешь меня от последнего шага к обрыву, а я . . . я просто благодарен тебе за то, что не даёшь пасть ещё ниже. всё, ради чего я живу, – моя гитара да беспорядочно исписанные листы бумаги. но ты действительно показываешь мне, как чертовски сильно я ошибаюсь. я никогда не называл тебя другом. более того, я могу вести себя как последняя скотина, срываясь по каждому пустяку и вываливая на тебя абсолютно все собственные проблемы, жалуясь на испорченные отношения и «меня снова использовали, как забавно». я никогда не прошу помощи, потому что считаю, что это унизительно. но почему-то именно ты мне её всегда и даёшь. момент, когда из простого приятеля, разделяющего мои увлечения и интересы, ты стал для меня настоящим другом, я безбожно упустил.
порой мне кажется, что тебе со мной рядом делать нечего. ты слишком серьёзный, сдержанный, расчётливый, в твоём взгляде – не свойственная твоему возрасту сталь и решительность. но каждый чёртовый раз я понимаю, что без тебя, без твоей поддержки, без твоего совета, прилетающего иногда в мою сторону в качестве очередного пинка и громкого ругательства, мне уже никак. идиоту со ёнхо катастрофически нужен наставник. идиоту со ёнхо катастрофически нужен ты, ли хвитэк.

[float=right]
banks - trainwreck
name: amber, position: vocalist, keyboardist[/float]
– хэй, здесь не курят, – прилетает мне в спину прежде, чем я пытаюсь поднести зажигалку к зажатой в губах сигарете. очередная задира, поехавшая на почве свалившейся на плечи должности старосты пустышка, решившая поймать заядлого прогульщика, сдать с поличным и отхватить своё заслуженное «гуд гёл» в лице всей академии, и моё, шёпотом за спиной, но въевшееся в светленькую головку «лицемерка». я успел нарисовать в своём воображении целую картинную галерею возможных исходов, по которой можно плутать бесконечно, удивляясь банальности выбранных художественных приёмов и безвкусице ракурсов подачи якобы шедевра, однако твоё «не поделишься? в долгу не останусь» выбивает из колеи и провоцирует вместо привычного оскала, хороших девочек из себя выводящего, лишь тихие смешки и короткое «вау».
ты была другой. не такой, как толпа одинаково кукольных примерных девочек. твой голос, твой взгляд из-под полуопущенных ресниц, лезущая на глаза чёлка, короткие, лохматые волосы, татуировки на запястьях, твоя первая затяжка, разделённая вместе со мной, и такое простое «захотелось» в оправдание, не обязывающее ответных просьб о разъяснении. твоё имя, в котором для меня – солнечные пляжи далёкой америки и лёгкая боль там, под сердцем, перекрывающаяся твоей улыбкой. твой голос, хрипловатый, без намёков на лесть и желание понравиться. твои колкие шутки, на которые даже мне отвечать неловко: признаю, ты побила меня буквально во всём, словесный баттл пора переименовывать в твою честь.
твоё всё.
ты, эмбер лю, в короткий момент стала для меня если не причиной бессонных ночей, то, быть может, предметом постоянных наблюдений. знала ли ты, что наши бесконечные, будто бы случайные встречи в школьных дворах – лишь результат моего продуманного плана? спустя время я признаюсь тебе в этом, а ты лишь хохочешь в ответ: что можно ещё ожидать от меня, человека, собирающего всех фриков в округе? на вполне серьёзное «ты – не фрик, ты просто другая» смех получается надломленным. понять, что это, мне не удаётся, потому что мы далеко не друзья и, если честно, я просто боюсь подходить ближе, прикасаться к тому, к чему нельзя. я привык держать произведения искусства на расстоянии, зная, что недостаточно хорош для аудиенции с ними. ты стабильно называешь меня идиотом, утверждая, что в тебе по нулям особенности, а затем выдаёшь мне очередную кавер-запись на лагающем телефоне (есть вещи, которые в тебе непозволительно прекрасны, и одна из них – твоя любовь к малоизвестным англоязычным трекам), и мне хочется стереть из памяти всё, чтобы прослушать эту короткую минуту будто бы заново, получая кайф от первого раза снова и снова. я никогда не жалел о том, что предложил работать вместе, притащил поздним вечером в мужское общежитие к нам с хвитэком под угрозой отчисления нас троих. я никогда не жалел о зафиксированном в моей памяти твоём коротком взгляде, где бегущей строчкой – «согласна». ты не любишь шумиху, тебе не нужна популярность, но ты просто хочешь делать то, что заставляет тебя дышать. твои пальцы умело порхают над синтезатором, а голос, тот самый хрипловатый, совсем не нежно-девчачий, становится потрясающе высоким.
иногда мне действительно хочется верить, что я не болен. когда твоя мечта становится мечтой ещё двоих – весь мир наизнанку, и ты знаешь, что теперь точно не отступишься.
мы тратим ночи на беспроглядные трипы по волнам собственного вдохновения. на рабочем столе моего ноутбука сотни твоих каверов. на стенах моей комнаты в общежитии – сотни написанных с хвитэком текстов. в списке чатов всегда активно лишь два, среди которых наш – на первом месте. у нас абсолютно глупые и несуразные шутки. размешанная с алкоголем газировка и твоё вполне серьёзное «вообще-то завтра экзамен». при всей твоей взбалмошности, при всей любви к хаотичному беспорядку прекрасного и искреннем восхищении свободой во всём, ты – какая-то чёртова хуманизация моей совести, вместе с ли доводящая меня до приступов истерии. забавно, вам это нравится, а я готов рвать на себе волосы.
мне трудно сказать, какая ты есть на самом деле. я знаю лишь одно: за маской сильной девочки-пацанки кроется что-то слишком тонкое и чувствительное, которое ранить нельзя. ты чутка ко всем и видишь многое насквозь. но видишь ли ты саму себя? видишь ли, насколько ты прекрасна? как бы я хотел показать тебе это, эмбер лю, как показываешь ты мне мою мечту.

[float=left]
the neighbourhood - ferrari
name: guk, position: drummer[/float]
в любой зачитанной до дыр школьной истории есть тот, чьё имя не произносится вслух, чей взгляд прошибает до каждого нерва и приковывает к земле, к кому лучше просто так не лезть, если не желаешь заработать лишнюю проблему на свою больную голову. и чёрт знает, как за тобой, ёнгук, закрепилась эта роль «бэд боя», повешенная на шею, словно клеймо выжженная. нелюдимость и немногословность толпа склонна воспринимать как явный признак скрытой агрессии, серьёзный взгляд и лицо с неизменным отсутствием эмоций – как сигнал sos, предостерегающий от необдуманных поступков. ярлыки крепятся ежесекундно, ежедневно, и трудно найти того, кого бы эта участь миновала. когда в дверь моей комнаты, из которой нагло выгнан собственный сосед, а вместо него – катающийся по кровати от смеха хвитэк, стучишься ты и, не дожидаясь ответа, открываешь её с грохотом, я решаю, что зря не написал завещание заранее. возможно, сейчас бы оно мне пригодилось. в голове миллионы стоп-кадров, где твой кулак в районе моего лица, где мы вдвоём со свистом вылетаем из академии, где одна разбитая мечта. понятия не имею, где и как я перешёл тебе дорогу, но мало ли что? быть мной – быть вечно под прицелом. и я не скажу, что меня это не устраивает.
однако уголки губ неловко дёргаются, и обычный взгляд голодного побитого зверя, теряющийся за смоляной вьющейся чёлкой, непривычно бегает по крохотной, заваленной хламом комнате.
– я слышал, у вас группа. и вы ищете ударника. возможно, вы его нашли.
слухи в стенах учебного заведения расползаются быстро, и неудивительно, что они дошли и до тебя. удивительно то, что ты пришёл сам. удивительно то, что я ни разу не думал, прежде чем затащить тебя в свой разрывающийся сотнями взрывов эмоций мир.
всё в тебе – обманчиво. обманчива твоя внешность. обманчивы слухи. как странно узнавать, что ты не бьёшь людей за углами академии, в школьных пролётах. как странно понимать, что я, бросающий вызов этому дерьмовому миру, прочему-то повёлся на  чужие выдумки и решил, что обходить тебя стороной полтора года – это правильно. в то время как бан ёнгук – целая сумасшедшая вселенная. у тебя мало друзей, да и людей ты откровенно не любишь, считая, что растрачиваться на пустышек – ни времени, ни сил. твоё чсв в значительной мере выше чсв среднестатистического забитого учёбой подростка, но не упирается пикой в небо, а лишь придаёт тебе достаточно сил, чтобы не разочаровываться в себе и не зарываться в дебри самоанализа. музыкой ты занимаешься всю жизнь, вот только тебе кажется, что посредственное, классическое обучение не удовлетворяет твоих непомерных потребностей, а во мне, как признаёшься, в хвитэке, в джинхване, которого мы берём едва ли не последним и с которым каждый новый день у вас – тысяча и одна стычка, в эмбер – во всех нас ты видишь неплохой потенциал. и если мы проебём его, ты обещаешь найти каждого и закопать собственными руками.
ты – человек порыва. ты рубишь с плеча, о последствиях задумываться попросту не успеваешь. ты живёшь моментом. и в лицо говоришь всё, что думаешь. грубо, но в этом есть то, что цепляет. ты единственный, кто не призывает меня взяться за голову. слетаю с катушек – слетаешь вместе со мной, думая о том, что жизнь – одна, момент упускать нельзя, и как знать, быть может, завтра наступит конец света, а мы потеряли возможность от души оторваться. и быть может, мы не лучшие друзья и никогда ими не станем, но я ценю саму жизнь в тебе, которая дышит, рвётся, мечется. да и в конце концов, давай начистоту, когда нашу дружную компанию видят рядом с тобой, ни один придурок и близко подойти не успеет. «ярлыки порой полезны, знаешь ли» – ухмыляешься ты и поправляешь огромные чёрные солнцезащитные очки. и боже, как же ты прав.

• ТРЕБОВАНИЯ/ОБЕЩАНИЯ •

на самом деле идею этой заявки я вынашивал более года. за это время успел надумать у себя в голове целый ворох идей, обзавестись дополнительными подробностями нашей общей истории и, наконец, решиться оформить её в нечто полноценное и претендующее на хороший такой сюжет. как видите, я действительно горю желанием собрать ребят, из которых ёнхо сделает своих верных товарищей, протащит по всем подворотням музыкального мира и постарается выбраться вместе с ними на сцену. в стенах академии нас ждёт лишь начало нашей деятельности, но кто говорит о том, что наша игра должна ограничиваться школьными годами? о, у меня в планах такие вещи, о которых вы даже не подозреваете! обещаю, скучать не придётся. 
и пусть всё выглядит, быть может, моментами сумбурно, но я очень надеюсь, что главная мысль была донесена. я старался минимально ограничивать детали характера ребят, чтобы у вас была возможность развернуться именно в том направлении, в котором будет угодно. поэтому тут я даю полную свободу: персонажи ваши, вдыхать в  них жизнь – только вам. но это не отменяет того, что вы всегда можете обратиться за помощью ко мне. на ребят у меня куча идей и подкинуть парочку – совсем не проблема. но в то же время мне крайне важно, чтобы ваш образ был интересен прежде всего вам. горите им, живите им, развивайте, выстраивайте другие линии – я лишь буду рад вашей инициативе. я рамки ненавижу. и вам их ставить не собираюсь. творите и наслаждайтесь тем, что выходит в итоге. а выйдет, я верю, нечто прекрасное.
заинтересованных и активных нас двое – я и джинхван, заявка составлялась не без его огромной помощи, поэтому просто знайте, что вас жду не один я.  игрой мы обеспечим, вниманием – тем более. графикой – тоже (оба, к счастью, дружим с фотошопом и готовы одевать свою дрим тим) а всё для того, чтобы собрать группу в полном составе и нарушать покой академии :д
внешности обсуждаемы, нам принципиален лишь сам сюжет. конечно, хотелось бы оставить то, что есть, но я всегда готов пойти на компромисс и договориться. ваш комфорт превыше всего.
если вы всё-таки осилили эту заявку до конца и решили, что это – ваше, смело стучитесь в гостевую, я с радостью примчусь и дам любую связь, где будет удобно обсудить все детали. в плане общения я человек комфортный и легко схожусь с людьми, поэтому ни бояться, ни стесняться не стоит: комфортить готов 24/7, шутить тупые шуточки и одновременно с этим долго беседовать о серьёзных, философских проблемах – тоже )))00)000
хочется достаточно активных игроков, которые не пропадут через пару дней. я сам не могу позволить себе сидеть на форуме сутками напролёт и, естественно, не буду требовать от вас того же, но иногда показывайтесь, чтобы я знал и видел: вы со мной. совсем не буду против личного общения. я бы даже сказал, что я всеми конечностями за него, потому что для меня важно сконнектиться с самим человеком, прежде чем начать игру.
ну и в целом я верю и жду. потому что без вас ну совсем никак. придите и осуществите мою давнюю мечту 

• ПОСТ ЗАЯВИТЕЛЯ •

У Тэхёна мутно перед глазами, в голове, где-то даже внутри, возможно, на уровне того места, где должно биться сердце, где оно, собственно, и бьётся в тахикардически неправильном ритме, под стать тому, что выворачивается нестройно-рваными битами наизнанку прямо здесь и сейчас. Дорога впереди расплывается то ли яркими пятнами неоново-жёлтого и синего, то ли вовсе отсутствует, и он не идёт – обводит кончиками пальцев шероховатости стен, жмурится на свет чьих-то мигающих фонарей, сжимается от резких звуков и, наконец, просто плывёт по течению этой вакханалии, которая уносит невесть куда и невесть во что. Тэхёну, впрочем, всё равно. Куда, с кем, зачем. Свобода дышит в нём тяжёлым клубами белого дыма и пьяным смехом на каждую тупую шутку, отпущенную им же. Свобода дышит в нём неконтролируемо сильным желанием ломать, крошить, уничтожать: рамки, законы, мораль и, пожалуй, чуть-чуть, но себя. Нам Тэхён не то чтобы думает, что в жизни его всё потеряно, и остаётся лишь лениво, но со вкусом добивать, мол, давай уже, немного осталось, чёрт возьми. Нам Тэхён умудряется мыслить прямо противоположно и безбожно абсурдно, что считает, несмотря ни на что, позволительным для его sweet eighteen, которые если и sweet, то скорее с потерявшейся где-то рядом частью-тенью bitter. Живи, как хочешь. Делай что хочешь. Будь тем, кем хочешь. Тэхён не определился, чего хочет точно, но на часах уже двадцать три ноль ноль, а в кармане куртки ровно столько вон, сколько хватит на дешёвый алкоголь после очередного визита в музыкальный магазин и забитого до невозможности рюкзака с винилом. Через двадцать три минуты, шаря длинными пальцами всё по тому же карману, он не находит ничего, кроме помятой пачки сигарет, но на полу в крохотной комнатке мужского общежития – почти хеопсова пирамида из почти пустых бутылок. Очередная пьянка, вписанная насильно в формат приятного отдыха в рамках исключительно избранных, и Нам искренне не понимает, какого чёрта оказался не вне, а среди, да ещё и с обчищенными карманами. Жизнь – штука странная, но об этом думать хочется в последнюю очередь. Да и в принципе думать особо не хочется: Тэхён скалится каждому цепляющемуся за него взглядом улыбкой, превышающей все допустимые границы наглости, перебирает струны притащенной за каким-то чёртом собственной гитары под шумы нестройной музыки, которую, если честно, он считает сущей какофонией, но предложения «поставить своё» маркируются как «keep calm and go fuck yourself» и если честно, Тэхён искренне не против того самого, но явно не по отношению к себе же. Мутный взгляд раскосых глаз с путающейся в ресницах длинной, кудрявой, выжженной чёлкой истерично бегает от угла к углу и ищет себе жертву. Находит. Но есть ли смысл?
Весь смысл Нам Тэхёна безбожно потерялся где-то в пограничных областях между сном и реальностью, между прошлым и настоящим, между ним самим и вынужденной потребностью соответствовать каким-то там нормам. Он не хочет искать его и не ищет, живёт одним лишь днём, учится кое-как, а по вечерам устраивает в комнате собственного общежития, открыв настежь окно и свесив ноги с подоконника, собственный соло-концерт, перебирая тонкими, заклеенным пластырями пальцами струны «своей детки» – чёрной гитары, или же безбожно и нахально прожигает остаток молодости с её вечными «хочу и точка» в бесконечных пати в узком круге тех личностей, которые известны не самым примерным и достойным поведением, но Тэхён отчего-то находит их особенными, смотрит не как на потенциальных друзей – скорее как на потенциальных жертв своих жалких попыток почерпнуть где-нибудь, неважно где и как, вдохновение. 
Тэхён отчего ставит себя выше всех остальных. Тэхён – художник своей отвратительно неправильной жизни, творец, чёрт побери. И здесь и сейчас ему нужен тот самый импульс, который заставит не быть, не существовать, а чувствовать.
Быть может, именно поэтому за Ким Намджуна, сидящего напротив, он не цепляется. Намджуна он взглядом буквально царапает, оставляет исполосованным каждый уязвимый участок кожи, а порой вонзается слишком глубоко и скалится, облизывается по-хищнически страшно моментами. Ему внезапно даже для самого себя кажется, что одноклассник каким-то образом способен «оживить». И дело даже не в том, что в их прошлом и отчасти настоящем слишком много намджуновских синяков на тэхёновских запястьях. Просто Нам Тэхён сам не свой, алкоголь лишь отравляет кровь и вызывает побочные эффекты, самый страшный среди которых – желание взять эту грёбаную жизнь полностью в свои руки и нагнуть. Он не будет жалеть. Стыдиться. Краснеть. Просто пальцы дрожат от напряжения, а спаянные воедино нервы расходятся по швам. Бросить вызов – всё равно, что сделать вздох. А Тэхёну отвратительно скучно, настолько, что бросаться во все тяжкие – вполне себе нормально.
За Намджуна он не цепляется. Скорее хватает почти намертво, ибо право, вообще-то, имеет. Они друг другу никто. И это самое «никто» – самое удобное в любом случае. Удобное, потому что так приятно, оказывается, крутить друг друга в руках, словно игрушку, дёргать за верёвочки по очереди и не думать о сгорающем вчера и почти проёбанном сейчас, ложащемся пеплом под нагрянувшее завтра. Намджун видится Тэхёну как неплохой способ выбраться из затягивающей трясины абсолютно беспросветной скуки и возможность набраться опыта, сублимировать эмоции, пережитые вместе, поделённые на двоих, в рваные звуки таких же рваных струн. И странно, но в голове репитом заедающее «crawling back to you» (по меньшей мере иронично, потому что «приползать» к Намджуну в самый херовый отрезок своей жизни это так, кажется, правильно), и Нам искренне ненавидит свою привычку привязывать музыку даже к людям, даже к Намджуну, который, он уверен, лишь этап в его жизни, и это взаимно как никогда. Пара взглядов, рука на плече, выразительная улыбка последней бляди. Не понимает и понимать не хочет, потому что наутро он забудет, как и забудет Ким. Но проверенная годами система даёт сбой, выкладывает ошибку, а на устах Тэхёна отпечатывается смачное «какого хуя ты обращаешься со мной, как с последним дерьмом?». В глазах у Намджуна – океаны беспросветной ненависти и отвращения, и Тэхёну тонуть в нём не то чтобы хочется, но обратного пути уже нет, его тянет на самое дно.
Он не привык слышать «нет». «Нет» – удар куда-то под дых, осквернённое самолюбие и, более того, агрессия через край, воспитанная долгими годами притворства и профессиональной игры в хорошего мальчика. Тэхён просто хочется быть собой. Раздолбаем, которого мало что волнует, кроме как «sex, drugs  & rock’n’roll» Он хочет улыбаться не потому, что надо, а потому, что по-другому не получается. Он хочет брать от жизни всё и не беспокоиться о рушащих все планы отказах. Намджун – дефект в его идеальном плане, который явно мешает. «Видеть не могу твоё смазливое лицо. Свали по-хорошему, окей?»
Тэхён не помнит, каким образом оказался выволочен едва ли не за шкирку на улицу, не помнит, как «дополз» или же кто помог. Помнит лишь удары. Раз, два, три. И всё по лицу. Рассечённая губа саднит, кровь стекает по подбородку, Тэхён скалится и рваным движением размазывает её ладонью по лицу. На самом деле полез он сам, первый раз схватив Намджуна за футболку и врезав по лицу за каким-то чёртом самыми мерзкими ругательствами, какие только знает. Видимо, компенсация за проёбанную любовь всей жизни, хоть и Намджуна он не любит, но на эту ночь тот мог бы стать ей заменой. А затем – всё будто в расплывчатом слоу моушене. Ким бьёт с оттяжкой, но со всей силы, потому что над агрессией работать надо, но он этого, конечно же, делать не будет. По крайней мере не в этот раз. Тэхёну не больно. Ему похуй. Он цепляется запачканными бордовым пальцами за асфальт, пытаясь встать на ноги под гул собравшейся толпы, жаждущей кровавых зрелищ, кричит Намджуну о том, что тот конченный, что никому нельзя, им, Тэхёном, пользоваться, а этот уёбок попытался. Он оставляет тому на память пару красочных синяков, хоть и бить, если честно-то, не умеет. Зато с радостью подставляется под удары сам, будто бы от этого будет легче. Злость вскипает и перемешивается с мазохистским удовольствием. И да, кажется, такая жизнь ему нравится.
Чьи-то руки пытаются выцепить его, и Тэхёну явно не нравится: отмахивается, готовится развернуться и ударить в ответ, лишь бы оставили в покое, потому что Намджун, рвущийся к нему навстречу с ошалелой улыбкой психопата, задевает за живое и бесит неимоверно одновременно. Просто дайте, блять, им закончить. Тэхёну просто нужно выпустить пар и не дать себе задохнуться в эмоциях.
– Отвали, я сказал, – Тэхён едва на ногах стоит, но развернуться успевает. Как и успевает взбеситься ещё больше, потому что напротив – сосед по комнате, тот самый, от короткого всё выворачивается наизнанку, а по телу дрожь да электрически разряды. – Ты . . . – Нам усмехается, слизывает кровь с губ и смотрит в упор: Намджун теряет значимость. – Какого чёрта, убери руки, я хочу закончить, – но попытки вырваться оказываются ничтожно слабыми и скорее приводят к прямо противоположному: Чану сжимает его плечи сильнее, трясёт, словно куклу, и тащит в сторону. Где-то сзади продолжает сыпать оскорблениями Ким Намджун, и Нам Тэхён решает, что реванш состоится, но, похоже, не в этот раз. Что за блядская жизнь, в конце концов.
– Я сказал тебе отвали. От-ва-ли, – Нам дышит перегаром прямо в очаровательное почти что заспанное лицо Чон Чану и внезапно даже для самого себя усмехается. – Захотел – нажрался. Захотел – начистил рожу тому уёбку. Тебя это волнует что ли? Тебе и в жизни не понять, каково это, когда тобой пользуются, как шлюхой,  – Тэхён не собирается прогибаться под кого-либо, под младшего – тем более. Стоять на одном месте в его состоянии катастрофически тяжело, но он старается изо всех сил. Пусть Чану валит, куда хочет. Пожалуй, в этот раз приключения Нам Тэхёна должны закончиться где угодно, но только в одиночку. Но почему-то в голове попросту пусто. И не потому, что Нам пьян настолько, что даже способность думать кажется чем-то из разряда невозможного. Просто Чон Чану пиздецки похож на него.  Того, кого Тэхён искренне и глупо пытается заменить кем угодно и когда угодно, но у  него как всегда ни черта не получается.
– Как ты можешь быть таким, – немного жутко улыбается, переминаясь с ноги на ногу и предполагая, можно ли умереть от слишком длительного зрительного контакта с тем, кто всю жизнь при желании переломать может. Плюс лишь в том, что Нам Тэхён безбожно пьян, и последствия кажутся для него каким-то мусором под ногами, которого и не видно вовсе. Минусы же всплывать будут по очереди, чуть позже, когда до него уже с трудом, но дойдёт, что мысли вслух – не самая умная вещь в этом мире, и, видимо, ситуация уже сейчас поворачивается не так, как надо. – Но ведь ты же не такая скотина, как он? А? – пара неуверенных, шатких шагов навстречу, пальцы, цепляющиеся за чужую толстовку. Но по-прежнему на расстоянии. Нам Тэхён ни во что не верит да и не хочет. Ему просто интересно, кто этот Чон Чану, так чертовски похожий на сломавшего ему всю жизнь единственного «друга», к которому у Нама не самые трепетные, но самые сильные, быть может, чувства.

заявка от Son Seungwan

Son <Name> Сон <Имя>

· ХАРАКТЕР/БИОГРАФИЯ/ВЗАИМООТНОШЕНИЯ ·

Мы вместе с рождения — родители принципиально не говорят нам, кто старше, но ты почему-то решил, что это именно ты (слова о том, что «какая-то пара минут — не аргумент в спорах» на тебя не действуют совсем).

Со стороны может показаться, что мы ненавидим друг друга, но на деле всё совсем не так — это всего лишь стиль общения у нас такой. Мы ругаемся часто (как пошли с детства ссоры за игрушки и внимание родителей, так не останавливаются и по сей день), даже до драк доходит периодически (не серьёзных, так, потолкаться немного, но всё-таки), но слишком быстро для реального конфликта успокаиваемся. И стоит хоть кому-то со стороны попробовать обидеть кого-то из нас, второй тут же встанет на защиту.

Я никогда тебе об этом не скажу, но я чертовски переживаю за тебя (впрочем, ты наверняка это знаешь, потому что такой же), и когда в твоей жизни происходит что-то плохое, я готова горы свернуть (и в прямом, и в переносном смысле), только бы исправить всё. Мы знаем, что самые близкие друг у друга; я уверена, что ты всегда поддержишь меня, и ты платишь мне тем же доверием; со всеми своими проблемами в первую очередь я прихожу к тебе, и мы вместе решаем всё. Нам не обязательно проводить вместе 24/7, часто мы даже не пересекаемся днями, но это ничуть не влияет на наши отношения. Но, разумеется, компания друг друга нам тоже нравится, просто мы прекрасно осознаём, что мир не зацикливается на нас двоих.

Мы любим влипать в неприятности вместе — даже если это касается изначально только одного, второй тоже обретёт проблемы, потому что обязательно пойдёт на выручку. И это, чёрт возьми, лучший бонус за то, что все эти годы мне приходилось (и всё ещё приходится) терпеть твои дурацкие шутки (за которые ты получаешь каждый раз, но всё равно не перестаёшь). Впрочем, в любом случае, ты лучший брат и с каждым новым днём лишний раз доказываешь это.

· ТРЕБОВАНИЯ/ОБЕЩАНИЯ ·

1. Внешность практически не принципиальна, главное, чтобы фамилия совпадала. Вариантов у меня нет, сразу предупреждаю. Но когда ты выберешь, всё равно согласуй со мной, пожалуйста.
2. Заявки я писать не умею (ты, наверное, уже заметил), но очень хочется (потому что в голове есть сюжет). В общем, тут кратенько совсем, но на вопросы ответить я готова всегда, не стесняйся писать в лс. Характер персонажа оставляю на тебя полностью; единственное — никакой мизогинии, потому что тогда не получатся отношения, описанные выше. Токсичные шутки — нормально; серьёзные фразы/действия или перегибание в этих самых шутках — нет.
3. Я пишу посты не часто, по 4-5к, не больше. В чужих постах, в первую очередь, мне важна минимальная грамотность (нет, я не буду проверять каждую запятую, потому что с пунктуацией у меня проблемы, и вообще это сложная штука, но знание, например, «-тся» и «-ться» потребую); ещё мне важен стиль. Поэтому, пожалуйста, скинь мне свой пост, когда придёшь, сразу же, первым сообщением, можешь даже ни о чём не спрашивать, просто скажи, что по заявке. Играть нам много и долго (тут большое пространство для игр, ну серьёзно же, надо только подумать), поэтому мне важно, чтобы играть было комфортно.
4. Мне без разницы, будет это твоя первая или десятая роль; будешь ты сидеть в мыслях или будет только постовая активность. От тебя потребуется не попадать в списки (или следить за своим попаданием и вычёркиваться/просить тебя вычеркнуть самостоятельно, а не с пинка) и минимальное (!) внеигровое общение (доставать тебя каждодневными сообщениями не буду, но было бы классно, если бы я могла тебе спокойно написать, потому что желания писать посты тем, с кем я не общаюсь совсем, у меня куда меньше). Скорость написания мне тоже не принципиальна: все мы люди, у всех реал есть, а ещё в какие-то игры просто не пишется вотпрямощас, поэтому торопить с ответом не буду точно (и от тебя буду надеяться на то же).

И, пожалуй, на этом всё. Приходи, я тебя очень жду ❤

· ПОСТ ЗАЯВИТЕЛЯ ·

Школьный день совсем ничем не радует, заставляя откровенно скучать. Сынван возвращается из столовой рано (большого желания есть у неё сегодня тоже не наблюдается, видимо, сказывается «режим экономии энергии», поэтому она только булочку с кофе в себя запихивает), сидит за партой и листает тамблер в поисках новой красивой заставки на телефон, подперев щёку рукой — у неё нет ровным счётом никакого настроения сегодня, и вряд ли что-то способно это исправить. Она сосредоточенно присматривается к каждой картинке, словно от этого действительно что-то зависит (она редко ходит с одной и той же дольше недели, потому что надъедает, но даже в этом случае всё должно быть красиво), да только вот своё занятие приходится отложить — девчонку привлекают чужие слишком громкие голоса. Кажется, все понемногу возвращаются в кабинет, а особо «умные» решают устроить шоу.

Унижать кого-то — это отвратительно; унижать кого-то за то, что у него денег меньше, чем у тебя — это мерзко. Сынван повезло в жизни — она всегда жила в достатке, не нуждалась ни в чём (в руках айфон последней модели, на руках блестит золотой браслет, стоимостью сравнимый с телефоном, да и брендовые туфельки не слишком отличаются по своей стоимости), но кичиться богатством родителей (не своим даже!) не спешила. Так действительно случается в жизни — кому-то везёт, кому-то не очень (впрочем, наличие дорогих вещей — сомнительный показатель везения, если кроме этого в жизни нет совсем ничего). И считать, что ты чем-то лучше только из-за независящей от тебя причины — самая глупая вещь, которая только может быть. Сынван кривится брезгливо, откидывая взглядом девчонку, смеющую показывать своё мнимое превосходство, откладывает телефон в сторону и встаёт из-за парты, чтобы вмешаться в конфликт. Но не успевает — одноклассница, над которой издевалась глупая выскочка, из кабинета вылетает, спасаясь от продолжения шоу, вероятно; Сынван снова смеряет зачинщицу конфликта недовольным взглядом:

— Весело? — В голосе только сталь, во взгляде ни намёка на то, что она может шутить; Сынван подходит ближе — девчонка скорее рефлекторно, чем действительно испугавшись, делает шаг назад. — Только и можешь хвастаться деньгами родителей? — Она выгибает бровь, глядя в непроницаемое лицо напротив. — Куда хуже, когда внутри пусто; дорогие вещи ещё можно будет купить в дальнейшем, а вот перестать быть мразью — вряд ли.

Сынван разворачивается на пятках и к двери идёт. Ей плевать, дойдут ли её слова до этой очевидно недалёкой девчонки (потому что скорее всего нет); ей плевать, что та может начать выплёскивать свою неудовлетворённость жизнью и на неё (она сможет постоять за себя); ей плевать — но стоять в стороне и просто пассивно наблюдать за явной несправедливостью она не может. Она хочет найти Чжинри, но в зоне видимости той нет, а до урока остаётся совсем немного времени.

— Вот чёрт, — ругается она, замерев посреди коридора. Девушка осматривается по сторонам ещё раз, но вместо Чжинри натыкается взглядом на Мину и Джинхи — тоже одноклассниц, которые, кажется, произошедшим пару минут назад остались не менее недовольны. Сынван курсирует среди постепенно расходящихся по классам учениц к ним:

— Нам надо что-то придумать. Это нельзя так оставлять.

Она скрещивает руки на груди, бросая недовольный взгляд в сторону классной комнаты; в голове мыслей о том, как помочь однокласснице, нет, но зато желания предостаточно. И Сынван надеется, что в этом она не одна.